Выскочив на улицу, я громко хлопнул дверью, достал сигарету и прикурил, размахнулся и кулаком впечатал в бок джипа. Боль обожгла руку, но сейчас это казалось лишь легким укусом по сравнению с тем, что творилось внутри.

— Бл*дь, бл*дь, бл*дь! — заорал на всю парковку, и, сделав пару затяжек, выбросил окурок, пальцами зарываясь в волосы, спиной скользнул по машине, рухнув на землю.

Облокотившись о железо, понял, что мне хочется просто завыть, чтобы хоть как-то облегчить или попустить свои эмоции. Разнести бы все в хлам, а потом до крови, до потери сознания избивать Шираева. Насладиться его кровью и болью.

— Господи, — прошептал я, впервые желая заплакать.

Просто не понимал, как вести себя, как хоть немного успокоиться, и не дать себе сорваться. Ведь я мог прямо сейчас удавить эту гниду, но понимал, что нужен своей малышке, она меня ждет там, на больничной койке. Израненная не только телом, но и душой, раздавлена и унижена, — он просто ее растоптал. Не знаю, почему она оставила ребенка, но если только она скажет, что ублюдок заставил ее отказаться от Лики, я обещаю ему самую жестокую смерть.

Наконец-то, кое-как взяв себя в руки, я поднялся с земли и прошел в здание, собираясь наплевать на запрет хирурга и пройти к Лии. Хочу видеть ее, и точка!

Сейчас, ступая по кафелю широким шагом, я понял, что во мне что-то изменилось, и это что-то было очень весомым. Теперь ни одна мразь не посмеет подойди к Лии и дочери, ни один скот не войдет в нашу жизнь, потому что я всех буду безжалостно убивать. Все, кто только посмеет тронуть мою семью, отправятся в ад!

— Дамир, — услышал голос брата, но даже не взглянул на него, целенаправленно идя в кабинет хирурга.

— Дамир Тимурович, — позвал уже Михаил, но я и его проигнорировал, собираясь узнать, в какую палату перевезли Лию.

Не заботясь о вежливости и прочей хе*не, я без стука толкнул дверь, и передо мной тут же предстал врач, ошарашенно смотря в лицо.

— В какой палате? строго спросил я, наплевав, что могут вызвать охрану.

Сейчас никто не смел мне мешать: пока я не увижу ее, отсюда не выйду.

— Что вы себе позволяете? переполошился мужик, но я тут же оказался возле стола и навис над ним.

— В какой палате Лия Александровна? Отвечай, или я сделаю так, что с завтрашнего дня ты больше не сможешь работать ни в одной больнице!

— В двадцать седьмой, — наконец-то ответил он, и я выпрямился, собираясь выйти, как врач добавил тихим голосом: — только прошу, ей нужен отдых.

— Не беспокойтесь.

Развернувшись, я покинул кабинет, и пошел сразу же на поиски двадцать седьмой палаты. Та оказалась на втором этаже. Схватив на вешалке белый халат, я накинул его на плечи и, подойдя к двери, замер, позволив себе немного успокоиться. Возле малышки должна быть положительная энергия, — дер*ма она наелась сполна.

— Дамир, ты уверен в том, что делаешь? услышал я откуда-то сбоку, и, повернув голову, заметил брата в нескольких шагах.

— Я хочу подержать ее за руку, — ответил я, и взялся за ручку двери.

— Как бы там ни было, брат, она девушка.

От услышанного меня пронзила боль, я резко развернулся и схватил Кирилла за футболку у самого горла, и с силой пригвоздил к стене.

— Она- мать твоей племянницы, она- моя любимая женщина, она — та, кого этот ублюдок посмел насиловать, к тому же, беременной! И ты смеешь меня предупреждать о чем-либо? зло прошипел ему в лицо, все крепче сжимая ткань футболки. Ищи лучше псов, которые сожрут его поганое тело, потому что жить ему осталось недолго!

Рывком оттолкнул брата, и, собравшись с силами, вошел в палату, словно погружаясь в другой мир. Здесь была совершенно другая атмосфера, только звук приборов нарушал тишину, а на экране показывалась кардиограмма сердца Лии. Тихо прикрыв за собой дверь, я прошел к кровати и замер, взглядом остановившись на лице совершенно бледной девушки. Она не была похожа на себя, словно другой человек, другое тело. На лице, на обеих скулах виднелись огромные синяки, правая бровь разбита и заклеена пластырем, а на шее «красовалась» глубокая царапина. Я вновь сжал кулаки, и выдохнул, стараясь держаться, потому что видеть Лию избитой, оказалось куда сложнее.

Подвинув стул, я присел у самой кровати и осторожно, стараясь ничем не нарушить покой малышки, взял ее за руку. Пальчики были опухшими, а выше на руках тоже проступали синяки. Резко склонился и щекой припал к ладошке, с болью прикрывая глаза. Маленькая, хрупкая и беззащитная, она все это время справлялась с этой гнидой одна, полностью отдалась во власть ему, а я до сих пор не знал почему. Как же было больно за нее, как сложно. Хотелось обнять крепко-крепко и сказать, что больше никто не посмеет ее обидеть, но я держался из последних сил. Держался, чтобы ни в коем случае не потревожить ее, не причинить еще большей боли ее телу. Медленно, совсем немного развернул маленькую ладошку и носом уткнулся в нее, вдыхая едва различимый мне запах. Она пахла иначе, не так, как раньше, когда жила со мной. В то время в ней царила нежность, счастье и ласка, а теперь все это было разрушено. Уверен, что Лия прекратила, как прежде, заниматься собой, потому что, все это сейчас потеряло какой-либо смысл. Почему-то сейчас вспомнил, как она подбирала белье, наносила любимые духи, или просто улыбалась мне своей счастливой улыбкой. Теперь же я видел перед собой совершенно другого человека. Человека, который утратил все, что у него было.

— Девочка моя, я обещаю, что накажу всех, кто причинил тебе боль. И сделаю тебя счастливой, — совсем тихо прошептал я, и медленно положил руку обратно на кровать.

Поднявшись со стула, склонился и нежно коснулся губами ее лба, всем нутром пожелал, чтобы она скорее пришла в себя. А после, тихо, словно меня здесь и не было, вышел в коридор, прикрывая за собой дверь. Там меня уже ждал Кирилл с Михаилом, но я молча припал к стене, и закрыв глаза, тяжело вздохнул, пальцами потирая переносицу. Мне просто была необходима хотя бы минута, чтобы прийти в себя, после всего, что я узнал.

— Миш, я пока не до конца понимаю, что происходит, поэтому подключи еще двух парней. Лия должна быть в безопасности, несмотря ни на что, — произнес я, не открывая глаз.

— Дамир Тимурович, я снова позволил себе самоуправничать и позвонил в отдел. Приедут четверо парней.

— Ну что же, отлично! уже более бодро произнес я, словно найдя в себе силы двигаться дальше.

А другого выбора у меня и не было, предстояло решить много вопросов, которые могут повлиять на наше с Лией будущее. А также, предстояло решить судьбу Шираева.

— Коля звонил?

— Да, они уже через полчаса будут у вас дома, — ответил Миша, сцепив руки за спиной.

— Кирилл, мне нужно, чтобы ты поехал со мной. Я поговорю с одним человеком и вернусь снова сюда, а ты должен будешь остаться там. Когда Лия придет в себя, я позвоню тебе, и ты привезешь Ангелику.